Замещение

Так называется психологическая защита, которая обозначает
перенос действия, изначально направленного на недостижимое, на
иной объект — доступный. Тем самым разряжается напряжение,
созданное неудовлетворенной потребностью. Механизм замещения
выступает как защита тогда, когда реализация замещающей дея?
тельности хотя бы отчасти помогает разрешить часть недостижи?
мой проблемы. По сути, это переадресация реакции с того, чего
хочется, на то, что доступно в настоящий момент.
Если желаемый путь оказывается закрытым, то отвергаемое же?
лание ищет и находит иной выход. Эти случаи мы наблюдаем регу?
лярно вокруг, а часто и у себя: плюнуть с досады, хлопнуть дверью,
стукнуть кулаком по столу, топнуть ногой, сорваться на крик...
Аналогично действует смещение агрессии на «козла отпущения».
С субъекта на объект. С начальника на костяшку домино, с мужа
на посуду, с любимого на телефон, с тревожной ситуации на работе
на детей, с жены на любовницу...
Заменители служат некими громоотводами в ситуации, когда
человек не способен найти желаемый выход. Основная трудность
состоит в переориентации с недопустимых действий на допустимые.
Ограничение определяется тем, что наибольшее удовлетворение от
замещающего действия наступает в том случае, когда их мотивы
близки или располагаются на одном направлении.
Традициям замещения очень много лет. Начало, видимо, в куми?
росотворении. Выбирается некий «козел отпущения», скажем, идол,
отвечающий за рыбную ловлю или охоту. Есть улов (добыча) — пома?
зать губы идола кровью; нет добычи — побить палкой. В более по?
зднее время: «Я Тебе — свечку, Ты мне — удачу. Я заказываю Тебе
службу, Ты мне обеспечиваешь посмертное спасение». И не надо
делать ничего душеспасительного. «Зачем? Все будет сделано и без
меня. Я об этом уже позаботился!»
Обычай казнить гонца с дурной вестью также берет свое начало
в замещении. Сейчас нравы смягчились, но, тем не менее, если вы
кому?то сообщаете что?то тревожное или неприятное, готовьтесь к
тому, что вам выскажут массу неприятных вещей. Или вот еще
пример. Есть обидчик, которого хочется «разорвать на части?кусоч?
ки?тряпочки», но нельзя. Значит, можно отреагировать близко —
обругать, стукнуть ни в чем не повинную жену, дочь, кошку. Дру?
гой очень распространенный в человеческом обществе вид замеще?
ния наблюдается в следующем случае: исчерпал аргументацию —
заткни рот оппоненту, закричи на него в ярости, обвини его в чем?
либо («А что лысый может понимать в музыке?»). В большинстве
случаев — срабатывает. Не менее распространены и такие формы
замещения:
— нет детей, внуков, но есть неизрасходованное желание быть
кому?то нужным: начинают кормить всех собак и кошек в своей
округе или собирают их по всему району в свою квартиру;
— нет желания или возможности наладить взаимоотношения:
заводят друга, купленного за деньги — жиголо (собака, телевизор).
Когда реализовать желаемое невозможно, возникает чувство
бессилия, обиды, неуверенности, тревоги, беспомощности, что впол?
не может перейти в стремление к разрушению. Такие «странные»
формы замещения имеют тенденцию к повышению частоты прояв?
лений во время стрессов, в кризисы, в состояния внутренней не?
уравновешенности.
При замещении поступок носит случайный характер. Это объяс?
няется тем, что человеку важно отреагировать сразу, получить си?
юминутную разрядку?облегчение. Любопытно, что объектом агрес?
сии такого рассерженного человека может быть все что угодно —
от подвернувшейся под ноги картонной коробки до самого себя (су?
ицид). Кроме того, замещение в ряде случаев может иметь вид «ухо?
да куда?то» — в любовь, работу, религию, секту, дружбу, хобби и т. д.
Так рождаются трудоголики, которые даже на руководящих постах
умудряются делать все самостоятельно.
Реакция на событие, да и на человека, носит характер в высшей
степени эмоциональный. Эмоция перекрывает ситуацию информа?
ционного дефицита. Если будущее не гарантировано, не определе?
но, о нем мало информации, то единственный способ завершить
цикл сброса внутреннего напряжения — опереться на эмоцию.
Информационный голод также замещается эмоциональностью —
отсюда истерики, сплетни, бесконечные разговоры об одном и том
же... Этим и страшно замыкание себя в четырех стенах без значи?
мого для нас информационного канала связи с внешним миром.
Эмоция — это тоже замещение, только несколько иного плана.
Сюда же относится стремление стать «матерью больного ребен?
ка». Помимо того, что из ребенка делают профессионального боль?
ного, у женщины налицо уход от реальной жизни с ее радостями и
бедами в болезнь ребенка, которая в начальный момент не настоль?
ко серьезна. С одной стороны, это социально уважаемо, признавае?
мо и вызывает сочувствие окружающих: «Настоящая мать!» С дру?
гой стороны, под этой эгидой можно с легкостью забросить усилия:
— по поддержанию себя в хорошей физической форме («Некогда!»);
— по поддержанию дружеских связей («Недосуг!»);
— по выявлению объекта любви («Да вы что? У меня же БОЛЬ?
НОЙ ребенок!»);
— по повышению квалификации на производстве («Какая ра?
бота? У меня тут такое дома! ..»)

Вполне реально при частичном замещении обращение к новым
ценностям. Так, нередки мужчины, для которых теплые чувства к
работе или машине значительно сильнее, чем любовь к жене, де?
тям, к «любимой». Работа (машина) для них единственно значи?
мый объект любви. Без них — жизнь не в жизнь.
Любопытно и закономерно еще и то, что в случае, если прило?
женные усилия не привели к желаемой разрядке, человек обраща?
ет агрессию на то, к чему он изначально стремился. Это узнаваемо
по пословице «За что боролся, на то и напоролся». Сначала — «Пе?
ремены! Мы ждем перемен!» Дождались. «Да зачем мне нужны эти
перемены?!» — коллективная истерика, адресованная тем, кто по?
мог достичь перемен.
При замещении очень большую роль играют ритуалы — жес?
ты, слова, обороты, частое употребление синонимов, навязчивые
действия. Ритуалы позволяют человеку удовлетворить сущностное
желание окольным путем. Тревожные импульсы, связанные с вос?
поминаниями, уступают место какому?либо действию. Так, при
тягостном разговоре кто?то вдруг начинает разбирать вещи, уби?
раться, срочно что?то делать... Разговоры «в дверях» — тоже из этой
серии, как и решение серьезных проблем мимоходом, на бегу. Не?
что подобное наблюдается и при неумении извиниться за нанесен?
ную обиду, за непонимание, черствость, грубость. В этих случаях
начинается все «издалека», не по делу, типа: «Вот тут у меня воп?
рос. Не мог ли бы ты мне подсказать, как поступить?» Вместо того,
чтобы прямо признаться: «Я был неправ, не потому что я хотел зла,
а потому, что я не знал, как себя вести и правильно поступить в
этой ситуации».
Нередко замена недостижимого объекта или предмета осуще?
ствляется их переводом на иной план: из мира физических реалий
в мир грез и иллюзий. Всякий раз, когда действительность разо?
чаровывает, чего?то не дает, мы пытаемся уйти в мир фантазий, где
можно без труда достичь всего. В грезах все реально, и любая мечта —
свершившийся факт. Так уходят в магию, оккультизм, секту, дви?
жение «эмбернутых» или «толкинутых».* Разумеется, степень во?
влеченности в мир иллюзий у ушедших туда неравнозначна. Жизнь
является Великим Учителем и заставляет «попутно» решать массу
сопутствующих Кармических задач. В этой форме защиты и кро?
ется секрет популярности книг в стиле «фэнтези». Достижение ис?
тинной цели заменяется грандиозными замыслами, которые помо?
гают человеку освободиться от чувства неполноценности, вызыва?
ют ощущение значимости и мотивированное нахальство. В каче?
стве иллюстрации приведу цитату из «Рассказов» В. Пьецуха:
«...Особенно хорошо у нас с витанием в облаках. Скажем, человек
только что от скуки разобрал очень нужный сарайчик, объяснил
соседу, почему мы победили в Отечественной войне 1812 года, от?
ходил жену кухонным полотенцем, но вот он уже сидит у себя на
крылечке, тихонько улыбается погожему дню и вдруг говорит: «Ре?
лигию новую придумать, что ли?»
Иногда подобные фантазии и грезы могут быть весьма опасны
для психики и дальнейшего развития человека. Так, Сальвадор
Дали имел старшего брата, умершего до его рождения, в честь ко?
торого его и назвали. Его экстравагантные выходки во многом оп?
ределялись желанием доказать всем, а родителям в первую очередь,
что он не такой, каким мог бы быть старший брат. Что ОН есть осо?
бая ЛИЧНОСТЬ.
В случае ухода в выдуманный мир человек тратит так много
энергии, что начинает впоследствии ощущать свои грезы как пол?
ноценную реальность. Более того, он начинает себя вести так, как
будто это реальность. Юноша, прочитав «Семь принцев Эмбера»,
считает себя принцем Рэндомом, заброшенным в эту реальность
происками врагов, и в силу этих причин ему надлежит маскиро?
ваться, работать технологом и ожидать того светлого дня, когда он
может проявить себя в истинном виде. Реальны и любые другие
роли, маски, наряды и личины — от светлого эльфа Эктелиона II,
гнома Грора, принца Эрика Стальная Длань до Заслуженного На?
ставника Нашей реальности и даже почитаемого едва ли не всем
человечеством Христа («Белое братство» все еще у нас на слуху).
Так что фантазии и мечты не так уж и безопасны. Внедряя в созна?
ние определенные образы, мы синхронизируемся с тем, что за ними
стоит, и делаем первый шаг к реальному «перевоплощению», к осу?
ществлению наших фантазий на деле. Предпринимая какие?то дей?
ствия по упреждению «чего?то», мы провоцируем его возникнове?
ние и проявление. Это в «психотерапевтической» практике с блес?
ком использовал Ходжа Насреддин:
— Когда вы будете повторять слова молитвы, ни один из
вас, ни тем более сам Джафар, не должен думать об обезь!
яне!.. с хвостом, красным задом, отвратительной мордой,
желтыми клыками...
— Поняли!..
И вот на лице одного Ходжа Насреддин заметил тревогу
и смущение; второй родственник начал кашлять, третий —
путать слова, четвертый — трясти головой, точно бы
стараясь отогнать навязчивое видение, а через минуту и
сам Джафар беспокойно заворочался под одеялом: обезьяна...
стояла перед умственным взором и даже дразнилась... Джа!
фар заскрипел под одеялом зубами, ибо его обезьяна начала
проделывать совсем уж непристойные штуки.
В наше время наиболее типично бегство в работу, бегство, по?
рожденное потребностью занять себя тем, что точно умеешь. Стрем?
ление все время делать хоть «что?то» происходит не от избытка
идей, внутренних сил и желания созидать, не от уверенности в сво?
их силах, а от отчаянной попытки заместить, заглушить внутрен?
нюю тревожность... Другим видом замещения может быть «уход в
болезнь». В этом случае боли носят блуждающий характер, а жа?
лобы — ноющий. Человек начинает демонстрировать при каждом
удобном случае беспокойство по поводу «стремительно ухудшаю?
щегося здоровья», утверждая, что «все остальное не главное, глав?
ное — здоровье». Подобное бегство не только вызывает настоящее
заболевание, но и усугубляет проблемы общения.
Часто, для того чтобы уклониться от травмирующего фактора,
человек вдруг неожиданно меняет стиль своего поведения — ухо?
дит из семьи, бросает любимого, работу, изолируется от друзей.
Скорее всего, происходит замещение по типу: «пусть я сам себе сде?
лаю плохо, чем мне плохо сделает кто?то другой». Если стоящая
перед взрослым человеком задача слишком трудна или не оформ?
лена в конкретные формы, и ему трудно «сохранить лицо», он за?
мещает взрослое, достойное поведение низшим, как бы детским—
истерикой, криком, бросанием на пол предметов, разрывом отно?
шений на уровне: «Я не буду с тобой играть, раз так!», капризами,
безответственным поведением: «Сами во всем виноваты, а я здесь
ни при чем!», «Мне ничего от вас не надо!», «Да забери ты это и по?
давись!» Человек словно «сваливается в детство» с его ребячливос?
тью, непосредственностью, отсутствием стыда, формально понима?
емыми правилами общественного поведения тогда, когда его пси?
хика в силу незрелости не выдерживает тяжести груза взросления,
ответственности, свободы. Свободы не «от...», а свободы «для».
Детские формы поведения в данном случае не только носят демон?
страционный характер, но и маскируют несостоятельность взрос?
лого на вид человека во «взрослой» жизни, замещают действие и
удовлетворение результатом на внешнее проявление неудоволь?
ствия, того, что он не может себе позволить сразу, на уровне: «А я
хочу!»
Очень часто такая форма защиты закладывается в раннем дет?
стве исподволь, мелочами, по чуть?чуть, и вся дальнейшая жизнь
только закрепляет ее. Начинается примерно так: «Ах, какой камень
плохой! Давай его побьем! Пусть знает, как Кукусика ронять на зем?
лю!» Чуть позже: «Ты — пятерки, а я тебе — поездку в Финляндию».
Потом: «Я хорошая и молодая. Мне же это нужно сейчас, пока мне
восемнадцать. Через три года я уже буду старухой! А ты, мать, и так
зажилась на этом свете. Тебе уже тридцать девять. Зачем тебе такие
красивые вещи?» Потом обращение к экстрасенсу: «Сделайте так,
чтобы она меня любила, уважала, ценила и хорошо относилась к
тому, что я ей говорю! Но так, чтобы она об этом не знала!»
А жизнь все не ладится и не ладится. Внешний антураж заме?
щает внутреннее содержание. Красивые туалеты призваны заме?
щать внутреннюю несостоятельность, отсутствие зрелости и уверен?
ности в себе. Но пока такое замещение не осознается сердцем, оно
будет только источником новых проблем, долгов, зависти к тем, кто
имеет «незаслуженно» то, чего нет в распоряжении. Кстати, мания
покупать ненужное — тоже замещение: «У меня всего много, зна?
чит у меня все хорошо!» При замещении может иметь место и хва?
стовство: «Да, меня бросали. Но, зато, какие...»
Защита по типу замещения осуществляется под девизом: «Я не
могу этого, зато я могу другое». Что?то вроде: «Я не могу хорошо
выполнять свои обязанности мужа и отца в семье, зато я хорошо
могу разрушать стены и устанавливать сантехнику». Логической
связи между этими явлениями лучше не искать. Ее нет. Есть толь?
ко замещение.