ТАПАС И ДИКША

ТАПАС И ДИКША

Тот же непрерывный переход между ритуалом и экстазом подтверждается также в от- ношении другого понятия, играющего значительную роль в паниндийской идеологии: речь идет о тапас, первичным значением которого является «чрезвычайный жар», а окончатель- ным — аскетическое усилие вообще. Тапас явно засвидетельствован в Ригведе, а его воз- можности являются творческими как в космическом, так и в духовном плане: через тапас аскет становится ясновидящим и даже воплощает богов. Так, Праджапати творит мир, «ра- зогреваясь» аскетизмом до чрезвычайной степени; по сути он творит его путем своего ро- да магического потения. «Внутренний жар» или «мистический жар» является творческим; он приводит к определенного рода магической силе, которая, даже когда она не проявляется не- посредственно как космогония (ср. миф о Праджапати), «творит» на более скромном кос- мическом уровне: например, создает неисчислимые видения или чудеса аскетов и йогов (ма- гический полет, упразднение физических законов, исчезновение и т.п.). «Внутренний жар» представляет собой, таким образом, неотъемлемую часть техники «первобытных» магов и шаманов (см. ниже); достижение «внутреннего жара» выражается в общепонятном виде как
«властвование над огнем», а в конечном итоге как преодоление физических законов; это зна- чит, что соответствующим образом «разогретый» маг может творить «чудеса», может созда- вать новые условия существования в Космосе и, в некотором роде, повторяет космогонию. Рассматриваемый с этой точки зрения, Праджапати становится одним из архетипов «ма- гов».
Избыток тепла достигался путем медитации у огня — этот аскетический метод поль- зовался большим успехом в Индии — или путем задержки дыхания. Нужно ли напоми- нать, что техника дыхания и задержка дыхания заняли значительное место в организации всего того комплекса аскетических процедур и магических, мистических и метафизических теорий, которые объединены под одним общим названием «йога». Тапас, в смысле аске- тического усилия, является составной частью каждой формы йоги, и нам кажется сущест- венным рассмотрение его «шаманских» аспектов. Как мы вскоре увидим, «мистический жар», в собственном значении этого термина, играет значительную роль в гималайской и ти- бетской тантрической йоге (см. ниже и далее). Добавим, тем не менее, что традиция класси- ческой йоги использует «силу», полученную с помощью пранаямы, как «космогонию наобо- рот», в том смысле, что вместо того, чтобы привести к сотворению новых миров (новых ми- ражей и чудес), эта сила позволяет йогу оторваться от мира и даже в некотором смысле раз- рушить его, поскольку йогическое освобождение равнозначно полному разрыву связи с Кос- мосом; для дживанмукты Вселенная больше не существует, и, перенося собственный про- цесс на космологический план, он оказывается перед полным растворением космических форм в первичной субстанции (пракрити), другими словами, перед возвращением к недиф- ференцированному состоянию, как до Сотворения. Все это выходит далеко за пределы «ша- манской» идеологии, но нам кажется существенным тот факт, что индийская духовность ис- пользовала как средство метафизического освобождения технику архаической магии, кото- рая, как предполагается, способна преодолеть физические законы и внедриться в само строе- ние Вселенной.
Но тапас — это не аскеза исключительно для «экстатиков»; он составляет часть ре- лигиозного опыта непосвященных, поскольку жертвование сомы требует, чтобы жертвова- тель и его жена выполнили дикшу, обряд освящения, в который входит и тапас. Дикша
включает в себя аскезу, медитацию в тишине, пост, а также «жар», тапас, и этот период «освящения» может длиться от одного-двух дней до года. Таким образом, жертвова- ние сомы чрезвычайно важно в ведической и браминской Индии; это значит, что аскеза, предпринимаемая с экстатической целью, является необходимой частью религиозной жизни всего индийского народа. Непрерывная связь между ритуалом и экстазом, зафиксированная уже в отношении обрядов вознесения на Небо (выполняемых непосвященными) и магиче- ского полета (экстатиков), находит свое подтверждение и в тапас. Остается выяснить, явля- ется ли индийская религиозная жизнь — в своей целостности и со всем своим символиз- мом — продуктом (некоторым образом «деградированным», чтобы быть доступным непо- священному миру) ряда религиозных переживаний избранных единиц, или же наоборот, ре- лигиозный опыт последних является лишь результатом усилий по «интериоризации» опре- деленных предшествовавших ему космотеологических схем. Это многообещающая пробле-
ма, но она выходит за рамки истории индийских религий, а тем более за рамки нашего тру- да.