ШАМАНСКИЕ ВЕРОВАНИЯ И ТЕХНИКИ У СЕМАНГОВ, САКАЕВ И ДЖАКУНОВ

ШАМАНСКИЕ ВЕРОВАНИЯ И ТЕХНИКИ У СЕМАНГОВ, САКАЕВ И ДЖАКУНОВ

Негритосы обычно считаются старейшими жителями полуострова Малакка. Кари, Ка- рей или Та Педн, Всевышнее Существо семангов, имеет все характерные черты небесного бога (Кари значит «гром», «буря»), но не является собственно объектом культа: к нему об- ращаются только в случае бури, принося искупительные кровавые жертвы. Знахарь се- мангов называется хала или халак; этот термин используют также сакаи. Как только кто- либо заболеет, хала с ассистентом отправляются в лиственный шалаш и начинают пение с целью вызова сенои, «божьих братьев». Через некоторое время из шалаша раздаются го- лоса самих сенои; хала и его ассистент поют и разговаривают на неизвестном языке, а когда оставляют шалаш, утверждают, что они его забыли. В действительности их устами пели сенои. Нисхождение этих светлых духов проявляется в сотрясениях шалаша (вспомним сеан- сы североамериканских шаманов, см. выше). Именно они открывают причину болезни и ука- зывают способ ее лечения; считается, что как раз в этот момент хала входит в транс.
На самом деле эта техника не так проста, как кажется на первый взгляд. Конкретное присутствие сенои так или иначе подразумевает связь между хала и Небом, если не с самим небесным Богом. «Если бы Та Педн не сказал ему, какое употребить лекарство, когда его по- дать больному и какие слова при этом сказать, то как же бы хала мог лечить?» — спрашивал один пигмей-семанг. Ведь болезни посылаются самим Та Педном, чтобы покарать греш- ников. Существование между небесным Богом и хала более прямых связей, чем между Богом и остальными негритосами, подтверждается также тем фактом, что, как считают мен- ри Келантана, хала обладает божественными силами и поэтому не приносит кровавых жертв во время бури. Менрийский хала во время церемонии подпрыгивает в воздух, поет и бро- сает зеркало и бусы в сторону Кареи; как известно, церемониальное подпрыгивание озна- чает вознесение на Небо.
Но существуют еще более точные сведения относительно связей пигмейского шамана с Небом: во время сеанса у негритосов паханг халак держит между пальцами нитки, сделан- ные из листьев пальмы, или, согласно другим источникам, тоненькие веревочки. Эти нити
или шнуры тянутся к самому Бонсу, небесному Богу, живущему над семью этажами Неба. (Он там живет со своим братом, Тенгом; на остальных этажах Неба никого нет.) Пока длится сеанс, халак непосредственно связан с небесным Богом этими нитями или веревками, которые Бог спускает на время церемонии, а по ее окончании вновь поднимает к себе. Наконец, принципиальный элемент исцеления составляют кристаллы кварца (ше- бух), связь которых с небосводом и богами Неба мы уже отмечали (см. выше и далее). Эти кристаллы можно получить непосредственно от сенои или изготовить; считается, что сенои живут внутри этих магических камней и находятся в распоряжении хала. Говорят, что цели- тель видит болезнь в кристаллах, т.е. что сенои, находящиеся внутри кристаллов, указывают ему причину болезни и способ ее лечения. Но в кристаллах хала может также увидеть тигра, приближающегося к лагерю. Сам хала также может превращаться в тигра, как и келан- танские боморы или малайские шаманы и шаманки. Эта концепция свидетельствует о ма- лайском влиянии. Но не следует забывать, что мифический Тигр-Предок во всей Юго- Восточной Азии считается «посвящающим»: именно он провожает неофитов в джунгли, чтобы их посвятить (а на самом деле, чтобы их «убить» и «воскресить»). Другими словами, тигр относится к чрезвычайно архаическому религиозному комплексу.
Одна негритосская легенда, как нам кажется, сохраняет древний сценарий шаманско- го посвящения. Она рассказывает о том, что на дороге, ведущей во Дворец Таперна (Та Пед- на), живет огромный змей Мат Чинои. Он изготавливает ковры для Таперна — прекрасные, с многочисленными узорами, и развешивает их на балке; под этими коврами он и живет. В его брюхе находится от двадцати до тридцати необычайно красивых женщин-чинои, а кроме того, много головных украшений — гребешки и т.п. Чинои, которого зовут Халак Гихмаль («Оружие-Шаман»), живет на спине Змея как стражник его сокровищ. Когда какой-либо чи- нои стремится войти в брюхо Змея, Халак Гихмаль подвергает его двум испытаниям инициа- ционной структуры и смысла. Змей лежит растянувшись под балкой, на которой висит семь ковров, и эти ковры движутся, непрерывно приближаясь друг к другу и удаляясь. Чинои- кандидат должен пройти достаточно быстро, чтобы не упасть на спину Змея. Второе испыта- ние заключается в том, чтобы проникнуть в табакерку, крышка которой очень быстро откры- вается и захлопывается. Если кандидат успешно проходит оба испытания, он может войти
внутрь Змея и взять себе жену из женщин-чинои.
Здесь виден инициационный мотив с магическими вратами, открывающимися и за- крывающимися во мгновение ока, — этот мотив мы уже встречали в Австралии, Северной Америке и в Азии. Вспомним также, что проникновение внутрь змееобразного чудовища равнозначно посвящению.
У батаков Палавана, другой ветви малайских пигмеев, шаман (бальян) достигает тран- са через танец — явный знак, что техника подверглась индо-малайскому влиянию. Это влия- ние еще более заметно в верованиях о судьбе души после смерти. Душа умершего четыре дня остается среди своих; затем она переходит через равнину, посреди которой возвышается дерево. Она взбирается на него и достигает точки, в которой Земля касается Неба. Там нахо- дится дух-Великан, который на основании ее поступков при жизни решает, может ли она ид- ти дальше или должна быть брошена в огонь. В стране умерших — семь этажей: это и есть
Небо. Дух по очереди проходит эти этажи. Дойдя до последнего, он превращается в светлячка. Число и наказание огнем являются, как мы видели (см. выше и далее), идея- ми индийского происхождения.
Две другие домалайские туземные народности полуострова Малакка, сакаи и джаку- ны, доставляют этнологам много хлопот. С историко-религиозной точки зрения, не под- лежит сомнению, что шаманизм играет у них намного более существенную роль, чем у пиг- меев-семангов, хотя техника остается в принципе той же. Мы видим круглый шалаш из ли- стьев, в который входит хала (сакаи) или поянг (джакуны: вариант малайского термина па- ванг) со своими ассистентами; представлены также исполняемые ими песни, воззвания к ду- хам-помощникам. Большое значение последних, которые достаются по наследству или обре- таются во сне, свидетельствует о малайском влиянии. Иногда духи-помощники вызываются на малайском языке. Внутри шалаша находятся две небольшие пирамиды со ступеня- ми — признак символического восхождения на Небо. Перед сеансом шаман надевает спе- циальный головной убор, украшенный многочисленными лентами, — другой признак ма- лайского влияния.
Останки сакайских шаманов хранятся в домах, где они умерли, без погребения.
Путеу семангов кента хоронятся с выходящей из могилы головой; считается также, что их душа отправляется на восток, а не на запад, как души остальных смертных. Эти особен- ности указывают на то, что речь идет о классе избранных существ, которые поэтому наслаж- даются посмертной судьбой, отличной от судьбы остальных членов племени. Джакунских поянгов после смерти укладывают на платформах, поскольку «их души возносятся на Небо,
тогда как души остальных смертных, тела которых погребаются, нисходят в нижние стра- ны».