ФУНКЦИИ ШАМАНА

ФУНКЦИИ ШАМАНА

Какой бы важной ни была роль шаманов в религиозной жизни Средней и Северной Азии, все-таки она остается ограниченной. Шаман — не жрец, приносящий жертвы: «в его компетенцию не входит присмотр за дарами, приносимыми в определенное время в жертву богам воды, леса и семьи». Как уже отметил Радлов, на Алтае шаман не имеет никакого отношения к церемониям рождения, бракосочетания или погребения — по крайней мере ес- ли не случается ничего необычного: так, например, шамана призывают в случае бесплодия или трудных родов. Далее на север шамана иногда приглашают на погребение, чтобы ду- ша покойника не возвращалась; он также присутствует при бракосочетаниях, чтобы защи- тить молодоженов от злых духов. Но, как мы видим, его роль в этих случаях ограничива- ется магической защитой.
Зато шаман оказывается незаменимым в каждой церемонии, касающейся пережива- ний человеческой души как таковой, как непостоянной психической единицы, которая может покидать тело и становиться легкой добычей демонов и колдунов. Именно потому во всей Азии и Северной Америке, а также в других регионах (Индонезия и т.д.) шаман исполняет функцию знахаря и целителя; он ставит диагноз, ищет беглую душу больного, хватает ее и снова соединяет с телом, которое она оставила. Именно он провожает душу умершего в Пре- исподнюю, ибо он является истинным проводником душ.
Шаман является целителем и проводником душ потому, что он знает техники экстаза, т.е. потому, что его душа может безопасно оставлять свое тело и путешествовать на очень большие расстояния, достигать Ада и возноситься на Небо. Он по собственному опыту знает внеземные пути. Он может нисходить в Ад и возноситься на Небеса потому, что он уже там был. Риск заблудиться в этих запретных зонах всегда велик, но посвященный и располагаю- щий духами-хранителями шаман является единственным человеческим существом, которое может пойти на этот риск, углубляясь в мистическую географию.
Эта экстатическая способность, кроме того, обеспечивает шаману — и мы это скоро увидим — дружбу с душой коня, периодически приносимого алтайцами в жертву Богу. В этом случае шаман сам приносит в жертву коня, но делает он это потому, что его призывают проводить душу животного в его небесном путешествии вплоть до престола Бай Ульгена, и это вовсе не значит, что ему надлежит приносить жертвы. Наоборот, у алтайских татар ша- ман, по-видимому, занял место жреца: в церемонии принесения в жертву коня для наивыс- шего небесного бога прототюрков (Хиунг-но, Ту-кюэ), качинцев и бельтиров шаманы не иг- рают никакой роли, и в то же время они принимают активное участие в других жертвопри- ношениях.
Такие же факты подтверждаются и у угро-финских народов. У вогулов и иртышских остяков шаманы приносят жертвы в случае болезни и перед началом лечения, но это жертво-
приношение кажется поздним нововведением; только поиск заблудшей души больного составляет древнюю и глубокую сущность в этом случае. У тех же народов шаманы присутствуют при искупительных жертвоприношениях, а в долине Иртыша, напри- мер, могут сами приносить жертвы; из этого, однако, нельзя извлечь никаких выводов, по- скольку каждый может приносить жертвы богам. Угро-финский шаман, даже когда он сам принимает участие в жертвоприношении, не убивает животное, но некоторым образом берет на себя ответственность за «духовную» сторону обряда: окуривает, произносит молитвы и т.д. При жертвоприношениях у тремъюганцев шамана называют «человеком, который мо- лится», но без него могут обойтись. У васюганцев после консультации у шамана по поводу болезни совершается жертвоприношение согласно его указаниям, но жертву убивает хозяин дома. В коллективных жертвоприношениях угро-финских народов шаман довольствуется чтением молитв и проводами душ жертв к различным божествам. В итоге шаман, даже ко- гда он принимает участие в жертвоприношении, играет скорее «духовную» роль: он зани- мается исключительно мистической дорогой души принесенного в жертву животного. Легко понять почему: шаман знает этот путь, и поэтому он может его контролировать и проводить
«душу» как человека, так и жертвы.
Далее на север значение и сложность религиозной роли шамана, кажется, возрастает. На далеком севере Азии случается, что, когда количество дичи уменьшается, народ просит вмешательства шамана. То же происходит и у эскимосов и некоторых североамерикан- ских племен; нельзя, однако, считать эти охотничьи обряды собственно шаманскими. Если шаман и играет некоторую роль в подобных ситуациях, то это всегда объясняется его экста- тическими способностями: он предвидит изменение погоды, пользуется даром ясновидения и видения на расстояии (а значит, он может находить дичь); кроме того, у него более тесные связи с животными — связи магико-религиозной природы.
Гадание и ясновидение составляют часть мистических техник шамана. Поэтому к ша- ману обращаются за советом тогда, когда необходимо отыскать заблудившихся в тундре или снегах людей или животных, пропавший предмет и т.д. Но эти мелкие услуги являются ско- рее делом шаманок или других, более низкого ранга, магов мужчин и женщин. Точно так же, не шаманским делом является нанесение вреда противникам своих клиентов, — хотя иногда они и соглашаются делать это. Но североазиатский шаманизм — это явление чрезвычайно сложное и обремененное долгой историей; кроме того, оно вобрало в себя много магических техник, прежде всего благодаря авторитету, который шаманы приобрели с течением време- ни.