ШАМАНСКИЙ БУБЕН

ШАМАНСКИЙ БУБЕН

Бубен играет первостепенную роль в шаманских церемониях. Его символика сложна, а магические функции разнообразны. Он необходим для осуществления сеанса потому, что он уносит шамана в «Середину Мира», позволяет ему летать в пространстве, при- зывает и «пленяет» духов, и, наконец, потому, что гудение бубна позволяет шаману сосредо- точиться и снова завязать контакт с духовным миром, к путешествию по которому он гото- вится.
Как мы помним, некоторые инициационные сны будущих шаманов включали мисти- ческое путешествие в «Середину Мира», к месту Космического Древа и Господа Вселенной. Одной из ветвей именно этого Древа Господь позволяет упасть для того, чтобы шаман сде- лал из нее обод своего бубна. Значение этой символики, по нашему мнению, явно исходит из комплекса, в который она (символика) включена: связь между Небом и Землей при посред- ничестве Древа Мира, т.е. через Ось, которая находится в «Центре Мира». Именно потому, что обруч его бубна сделан из древесины самого Космического Древа, шаман, ударяя в бубен, магически переносится к этому Древу; он переносится к «Середине Мира» и, одновременно, может вознестись на Небо.
Рассматриваемый с этой точки зрения, бубен может отождествляться с шаманским деревом, по ступеням которого шаман символически восходит на Небо. Влезая на березу или ударяя в бубен, шаман приближается к Древу Мира и затем успешно на него взбирается. У сибирских шаманов есть также свои личные деревья, которые являются не чем иным, как прототипом Космического Древа; некоторые используют также «перевернутые деревья»547,
т.е. установленные корнями вверх, которые, как известно, относятся к наиболее архаическим символам Древа Мира. Все это, вместе с уже описанными связями между шаманом и цере- мониальными березами, указывает на взаимозависимость между Мировым Древом, шаман- ским бубном и вознесением на Небо.
Сам выбор древесины, из которой делается обод бубна, зависит исключительно от
«духов» или внечеловеческой воли. Остяко-самоедский шаман берет топор, закрыв глаза, входит в лес и наугад назначает дерево; утром именно из этого дерева его товарищи возьмут древесину на обруч548. На другом конце Сибири, у алтайцев, шаман непосредственно от ду- хов получает указания относительно леса и места, где растет то дерево, и посылает своих помощников, чтобы они его нашли и добыли из него древесину на бубен549. В других регио- нах шаман сам собирает все щепки дерева. В некоторых местах дереву приносятся жерт- вы — его смазывают кровью и водкой. Практикуют также «оживление бубна, окропляя об- руч спиртным550. У якутов рекомендуется выбирать дерево, в которое ударила молния551. Все эти обычаи и ритуальное уважение ясно показывают, что конкретное дерево преображено сверхчеловеческим откровением и по существу перестало быть обыкновенным деревом и представляет само Древо Мира.
Церемония «оживления бубна» чрезвычайно интересна. Когда алтайский шаман ок- ропляет его пивом, обруч «оживает» и через посредничество шамана рассказывает о том, как дерево, из которого он происходит, росло в лесу, как его срубили, принесли в деревню и т.д. Затем шаман окропляет кожу бубна, которая также, «оживая», рассказывает о своем про- шлом. Голосом шамана животное повествует о своем рождении, своих родителях, детстве и всей своей жизни вплоть до момента, когда оно было убито охотником. Заканчивает оно за- верением в том, что окажет шаману многочисленные услуги. В другом алтайском племени, у тубаларов (черных татар), шаман наследует голос и походку животного, таким образом оживленного.
Как показали Л.Потапов и Г.Будрусс552, животное, которое шаман
«реанимирует», является его alter ego, самым могущественным духом-помощником; когда оно входит в шамана, он превращается в териоморфного мифического предка. Таким обра- зом становится понятным, почему во время обряда «оживления» шаман должен рассказать о жизни животного-бубна: он поет о своей модели, образце, первичном животном, являющем- ся началом его племени. В мифические времена каждый человек племени мог превращаться в животное, т.е. каждый мог принять состояние своего предка. Сегодня такие интимные свя- зи с мифическими предками доступны исключительно шаманам.
Запомним следующий факт: во время сеанса шаман сам для себя возвращает ситуа- цию, которая вначале была ситуацией всех. Глубокое значение этого возвращения первично- го человеческого состояния станет для нас более понятным, когда мы будем исследовать другие подобные примеры. А пока что нам достаточно показать, что как обод, так и кожа бубна представляют собой магико-религиозные инструменты, благодаря которым шаман может предпринимать экстатическое путешествие к «Центру Мира». Во многих традициях мифический териоморфический предок живет в подземном мире, вблизи от корня Космиче- ского Древа, верхушка которого касается Неба553. Мы здесь имеем дело с отдельными, но
взаимозависимыми идеями. С одной стороны, шаман, ударяя в бубен, взлетает к Космиче- скому Древу; вскоре мы увидим (см. ниже), что к бубну имеют отношение многие символы вознесения на Небо. С другой стороны, благодаря своим мифическим связям с «оживлен- ной» кожей бубна, шаман может разделить природу териоморфического предка; другими словами, он может преодолеть время и вновь войти в первичное состояние, о котором гово- рят мифы. Как в первом, так и во втором случае мы имеем дело с мистическим переживани- ем, открывающим шаману возможность трансценденции времени и пространства. Превра- щение в животного-предка, как и экстаз во время вознесения на Небо являются различными, но поддающимися сравнению выражениями одного и того же опыта — трансценденции обычного, профанного состояния и обретения вновь «райского» существования, утраченного в конце мифических времен.
Бубен обычно имеет овальную форму; кожа у него оленья, лосиная или лошадиная. У остяков и самоедов Западной Сибири на внешней поверхности бубна нет ни одного рисун- ка554. Согласно Георги555, на коже тунгусских бубнов изображаются птицы, змеи и другие животные. Широкогоров556 следующим образом описывает рисунки, которые он видел на бубнах забайкальских тунгусов: символ твердой земли (поскольку шаман использует свой бубен как челн, чтобы переплыть море, он обозначает его континентальные части — берега); несколько антропоморфических групп с правой и с левой стороны; и много животных. В центре бубна нет никакого изображения; нарисованные там восемь двойных линий символи- зируют восемь опор, поддерживающих Землю над Морем. У якутов отмечаются таинствен- ные знаки, нарисованные красной и черной красками, — изображения людей и животных557. Различные изображения нарисованы также на бубнах енисейских остяков558.
«С задней стороны бубна находится вертикальная ручка, деревянная или железная, за которую шаман держит бубен левой рукой. Горизонтальные пруты или деревянные попере- чины поддерживают неисчислимое количество звенящего металла, погремушки, колоколь- чики, железные изображения духов, различных животных и т.п., а часто и оружие, как, на- пример, стрелы, лук или нож»559. Каждый из этих магических предметов несет особую сим- волику и выполняет свою роль в подготовке или осуществлении экстатического путешествия или других мистических переживаний шамана.
Рисунки, украшающие кожу бубна, являются характерной чертой всех татарских племен и лапландцев. Они характеризуются огромным разнообразием, хотя всегда можно отличить среди них наиболее существенные символы — например, Древо Мира, Солнце и Луну, Радугу и т.п. Бубны действительно представляют микрокосм: пограничная линия от- деляет Небо от Земли, а в некоторых местах — Землю от Преисподней. Древо Мира (т.е. жертвенная береза, на которую взбирается шаман), конь, жертвенное животное, духи- помощники шамана, Солнце и Луна, которых он достигает во время своего небесного путе- шествия, Преисподняя Эрлик-хана (с семью сыновьями и семью дочерьми Господа Умерших и т.д.), в которую он попадает во время своего нисхождения в царство умерших, — все эти элементы, некоторым образом подытоживающие путь и приключения шамана, изображены на его бубне. У нас здесь нет места для конкретизации всех знаков и представлений, как и на обсуждение их символизма560. Мы просто запомним, что бубен изображает микрокосм с его тремя сферами — Небом, Землей и Преисподней — и одновременно показывает средства, с помощью которых шаман прорывает уровни и устанавливает связь с верхним и нижним ми- рами. Действительно, как мы уже видели, изображение жертвенной березы (= Древа Мира) не является единственным; мы встречаем также Радугу: шаман возносится в высшие сферы,
взбираясь по Радуге561. Распространено и изображение Моста, по которому шаман переходит из одной космической страны в другую562.
В иконографии бубнов господствует символика экстатического путешествия, т.е. пу- тешествия, подразумевающего прорыв уровней, а значит, и прорыв к «Центру Мира». Удары в бубен в начале сеанса, преследующие цель созыва духов и «заточение» их в бубне, пред- ставляют увертюру к экстатическому путешествию. Именно поэтому бубен называют «ша- манским конем» (якуты, буряты). Конь изображен на алтайском бубне; считается, что, когда шаман ударяет в бубен, он едет на Небо на своем коне563. Подобное явление мы встречаем и у бурятов: бубен сделан из лошадиной кожи и представляет это животное564. Согласно Мен- хен-Хельфену, бубен сойотского шамана считается конем и называется хамын ат, дословно
«конь шамана»565, а если шкура содрана с козла — «козлом шамана» (карагасы, сойоты). Якутские легенды подробно рассказывают о том, как шаман с помощью своего бубна проле- тает через семь небес. «Я путешествую на диком козле!» — поют шаманы карагасов (тофа- ларов) и сойотов. В некоторых монгольских племенах шаманский бубен называется «черный олень»566. Палка, которой бьют в бубен, у алтайцев получила название «кнута»567. Чудесная скорость является одним из признаков тальтоса, венгерского шамана568. Однажды тальтос
«сел на камышину и поехал галопом и прибыл к цели раньше, чем всадник»569. Все эти веро- вания, представления и символы, связанные с «полетом», «конной ездой» или «быстротой» шаманов, являются образными выражениями экстаза — мистических путешествий, предпри- нятых с помощью сверхчеловеческих средств, в места, недоступные простым смертным.
Идею экстатического путешествия мы встречаем и в названии, которое шаманы юра- ков из тундры дают своему бубну: лук, или поющий лук. Согласно Летисало и Харве570, изна- чально бубен использовался для изгнания злых духов, но для этого мог служить также и лук. Безусловно, бубен иногда используется для изгнания злых духов571, но в таких случаях его
специальное применение забыто и мы имеем дело с «магией шума», посредством которой изгоняют демонов. Такие примеры модификации функции довольно часты в истории рели- гий. Мы, однако, не считаем, что первичной функцией бубна было изгнание духов. Шаман- ский бубен отличается от всех других инструментов «магии шума» именно тем, что он дела- ет возможным экстатическое переживание. Бывает ли экстатическое переживание с самого начала подготовлено магией звуков бубна, которые считаются «голосом духов», или же это состояние возникает как результат чрезвычайной концентрации, вызванной долгим зво- ном, — это проблема, которую мы в данный момент не рассматриваем. Одно, однако, ясно: именно музыкальная магия предопределила шаманскую функцию бубна — а не противоде- моническая магия шума572.
Доказательством тому служит тот факт, что даже там, где вместо бубна используется лук — как у лебединских татар и некоторых алтайцев, — мы всегда имеем дело с инструмен- том магической музыки, а не с защитой от демонов: мы не находим стрел, а лук считается однострунным инструментом. Также и киргизские баксы используют для вхождения в транс не бубен, а кобуз — струнный инструмент573. Транс, как и у сибирских шаманов, достигается через танец, под магическую мелодию, играемую на кобузе. Танец, как мы увидим далее,
воспроизводит экстатическое путешествие шамана на Небо. Это значит, что магическая му- зыка, символика шаманского наряда и бубна, сам танец шамана являются средствами осуще- ствления и обеспечения магического путешествия. Палки с лошадиными головами, которые буряты называют «лошадьми», подтверждают тот же символизм574.
Угорским народам неизвестны рисунки на шаманских бубнах. Зато лапландские ша- маны украшают свои бубны еще богаче, чем татары. В большом труде Манкера о лапланд- ском магическом бубне мы находим репродукции и исчерпывающий анализ очень многих рисунков575. Не всегда легко идентифицировать мифические персонажи и значения всех изо- бражений, иногда весьма таинственных. Обычно лапландские бубны изображают три косми- ческие сферы, отделенные друг от друга пограничными линиями. В Небе мы различаем Луну и Солнце, богов и богинь (формировавшихся, вероятно, под влиянием скандинавских мифо- логий)576, птиц (лебедь, кукушка и т.д.), бубен, жертвенных животных и т.п.; Мировое Древо, много мифических персонажей, шаманы, челны, бог охоты, всадники и т.п. населяют проме- жуточное пространство (Землю); богов Преисподней, шаманов с умершими, змей и птиц мы встречаем в низшей сфере.
Лапландские шаманы используют свой бубен также и для гадания577. Этот обычай не- известен тюркам578. Тунгусы практикуют своего рода упрощенное гадание, состоящее в бро- сании в воздух палочки: положение палочки после падения дает ответ на поставленный во- прос579.
Проблема происхождения и распространения шаманского бубна в Северной Азии чрезвычайно сложна и еще далека от разрешения. Есть некоторые указания на вероятный очаг его распространения в Южной Азии. Не подлежит сомнению, что ламаистский бубен оказал влияние на форму не только сибирского, но также и чукотского и эскимосского бубнов580. Эти факты не лишены значения для истории формирования совре- менного шаманизма в Средней Азии и в Сибири, и нам еще предстоит к этому вернуться, ко- гда мы попытаемся начертить главные линии эволюции азиатского шаманизма.