ВОЗРОЖДЕНИЕ ИЗ КОСТЕЙ

ВОЗРОЖДЕНИЕ ИЗ КОСТЕЙ

Веру в то, что убитое животное может возродиться из костей, мы встречаем не только в Сибири. Фрэзер уже зафиксировал несколько американских примеров. Согласно Фробениусу, этот мифико-ритуальный мотив еще жив у арандов, племен из глубинки Южной Америки, африканских хамитов и бушменов517. Фридрих дополнил и объединил африкан- ские факты518, справедливо считая их выражением пастушеской духовности. Этот мифико- ритуальный комплекс сохранился, впрочем, и в более развитых культурах, в самом сердце религиозной традиции или в форме сказок519. Гагаузская легенда рассказывает о том, как Адам, чтобы дать женам сыновей, собрал кости различных животных и попросил Бога, что- бы он их оживил520. В одной армянской сказке охотник попадает на свадьбу духов леса. При- глашенный к пиршеству, он воздерживается от яств, но уносит с собой доставшееся ему реб- ро быка. Впоследствии, собирая все кости животного, чтобы оживить его, духи вынуждены заменить недостающее ребро ореховой веткой521.
В связи с этим можно вспомнить один эпизод из «Младшей Эдды» — случай с козлом Тора. Отправившись в путешествие на своей тележке, запряженной козлами, Тор остановил- ся у одного крестьянина. «В тот вечер Тор взял своих козлов и убил их. С них содрали шкуру и положили в котел. Когда они сварились, Тор и его товарищи сели за ужин. Тор пригласил также крестьянина, его жену и детей... Затем Тор положил козлиные шкуры возле очага и сказал крестьянину и его людям, чтобы они бросали кости на шкуры. У Тьялфи, сына кре- стьянина, была кость из бедра одного из козлов: он расколол ее ножом, чтобы добраться до мозга. Тор переночевал там. На следующий день он встал перед рассветом, оделся, взял мо- лот Мйоллнир и благословил останки козлов. Оба козла поднялись, но один из них хромал на
заднюю ногу»522. Этот эпизод свидетельствует о сохранении у древних германцев архаиче- ских представлений охотников и кочевых народов. Это не обязательно след «шаманистиче- ской духовности»; тем не менее, мы его здесь привели, оставляя за собой задачу анализа ос- татков индоарийского шаманизма после изложения общих представлений о теориях и прак- тиках шаманизма.
По поводу воскресения из костей можно вспомнить знаменитое видение Иезекииля, хотя оно и относится к совершенно иному религиозному горизонту, чем рассмотренные вы- ше примеры:
«Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и он было полно костей, и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхно- сти поля, и вот они весьма сухи. И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это. И сказал он мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!» Так говорит Господь Бог костям сиим: вот, Я введу дух в вас, и оживете. И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь.
И я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею. И видел я, и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху...» (Иезекииль, 37, 1– 8)523.
А.Фридрих также упоминает об изображении, открытом Грюнведелем в руинах храма в Сенгим Эгиз: на нем представлено воскрешение человека из его собственных костей, со- вершающееся по благословению буддийского монаха524. Здесь не место ни вникать в под- робности, касающиеся иранских влияний на буддистскую Индию, ни поднимать пока еще мало изученную проблему симметрии между тибетской и иранской традициями. Как заметил несколькими годами раньше Моди525, существует поразительное сходство между тибетским и иранским обычаями выставления трупов. И те и другие позволяют птицам и собакам по- жирать тела; для тибетцев очень важно, чтобы тело как можно быстрее превратилось в ске- лет. Иранцы складывают кости в астодан, «место для костей», где они лежат до воскреше- ния526. Этот обычай можно считать сохранившимся остатком духовного наследия пастуше- ских времен.
В магическом фольклоре Индии считается, что некоторые святые и йоги могут вос- крешать умерших из костей или праха; именно это делает, например, Горахнатх527; в связи с этим любопытно отметить, что этот знаменитый маг считается основателем його- тантрической секты Канпхата, в которой мы еще будем иметь случай обнаружить некоторые другие следы шаманизма. Наконец, целесообразно вспомнить буддийские медитации, кото- рые вызывают видение тела и его превращение в скелет528; существенную роль, которую со- храняют человеческие череп и кости в ламаизме и тантризме529; танец скелета в Тибете и Монголии530; роль брахмарандхры (= sutura frontalis — передний шов) в тибетско-индийских экстатических техниках и в ламаизме531 и т.д. Все эти обряды и концепции показывают, что, несмотря на современную интеграцию в самые различные системы, архаические традиции идентификации жизненного начала в костях, по-видимому, не исчезли полностью с азиат- ского духовного горизонта.
Но кость играет также и другие роли в шаманских мифах и обрядах. Например, когда остякский шаман отправляется на поиски души больного, то для своего экстатического пу- тешествия он использует лодку, сделанную из сундука, и лопаточную кость в качестве вес- ла532. Следует привести в этой связи и гадание с помощью лопатки барана или овцы, очень распространенное у калмыков, киргизов, монголов, или гадание на лопатке тюленя у коря- ков533. Гадание само по себе является техникой, способной актуализировать духовные реаль
ности, лежащие в основе шаманизма, или облегчить контакт с ними. Кость животного здесь также символизирует «Всеобщую Жизнь» в непрерывном ее воспроизведении и поэто- му содержит в себе — по крайней мере чисто теоретически — все, что относится к прошло- му и будущему этой жизни.
Мы не считаем, что слишком отошли от нашей темы — скелета, изображенного на шаманском наряде, — напоминая все эти обычаи и представления. Все они почти полностью принадлежат к подобным или поддающимся сопоставлению культурным уровням, и мы, пе- речисляя их, показали некоторые точки для ориентации в широком пространстве культуры охотников и пастухов. Тем не менее уточним, что все эти отголоски древнейших времен не в одинаковой степени проявляют «шаманскую структуру». Добавим, наконец, что наблюдая симметрию, установленную между некоторыми тибетскими, монгольскими, североазиатски- ми и даже арктическими обычаями, следует учитывать и влияния Южной Азии, а особенно Индии; к ним нам еще предстоит вернуться.