ШАМАНСКИЕ МАСКИ

ШАМАНСКИЕ МАСКИ

Как мы помним, архиепископ Ярославля Нил среди инструментов бурятского шамана упоминал чудовищную маску. Сегодня буряты ее уже практически не используют. Вообще, шаманские маски довольно редко встречаются в Сибири и Северной Азии. Широкогоров приводит только один случай, когда тунгусский шаман использует маску, «чтобы показать, что дух малу находится в нем»534. У чукчей, коряков, камчадалов, юкагиров и яку-
тов маска не играет в шаманстве никакой роли: скорее, и то редко, она используется для то- го, чтобы пугать детей (как у чукчей), и во время погребальных церемоний, чтобы не быть распознанным душами умерших (у юкагиров). Среди эскимосских племен только у эскимосов Аляски, на которых сильное влияние оказали культуры американских индейцев, шаман использует маску.
В Северной Азии редкие случаи использования маски зафиксированы почти исклю- чительно у южных племен. У черных татар шаманы иногда используют маски из березовой коры, усы и брови которой сделаны из хвоста белки536. Тот же обычай есть и у томских татар. На Алтае и у гольдов шаман, провожая душу покойника в царство теней, мажет себе лицо сажей, чтобы его не узнали духи. Тот же обычай и подобным же образом обоснованный мы встречаем в других регионах, в частности в принесении в жертву медведя. Здесь уместно вспомнить, что обычай намазывания себе лица сажей довольно распространен у
«первобытных народов», а его значение не всегда столь ясно, как может показаться на пер- вый взгляд. Не всегда речь идет о маскировке перед духами или о защитном средстве от них, но иногда также об элементарной технике, имеющей целью магическое единение с миром духов. По существу, во многих регионах земли маски представляют предков, а носители ма-
сок, как считается, воплощают самих предков540. Намазывание своего лица сажей — один из простейших способов маскирования, т.е. воплощения душ покойников. Маски связаны также с тайными обществами мужчин и с культом предков. Историко- культурная школа считает комплекс «маски — культ предков — тайные общества с посвя- щением» принадлежащим к культурному циклу матриархата, причем тайные общества, со- гласно этой школе, — это реакция против господства женщин541.
Редкостность шаманских масок не должна нас удивлять. Как справедливо заметил Харва542, наряд шамана уже сам по себе является маской и может считаться производным от первичной маски. Были попытки доказать восточное, а значит, недавнее происхождение сибирского шаманизма, ссылаясь, между прочим, на тот факт, что маски, чаще всего встречающиеся в южных районах Азии, становятся все более редкими и совсем исчезают на Крайнем Севере543. Мы не можем начинать здесь дискуссию о «происхождении» сибирского шаманизма. Заметим, однако, что в североазиатском и арктическом шаманизме наряд и мас- ка были оценены различным образом. В некоторых местах (например, у самоедов; см. Каст- рен (Castren), цитируемый Ольмарксом, p. 67) считается, что маска облегчает концентрацию. Мы видели, что платочек, закрывающий глаза или все лицо шамана, по мнению некоторых,
играет подобную роль. С другой стороны, даже если иногда собственно маски нет, то тем не менее идет речь именно о подобном предмете: например, о мехах и платочках, которые у гольдов и сойотов почти полностью закрывают голову шамана544.
Из этих соображений, считаясь при этом с различными ценностями, которые маска приобретает в ритуалах и техниках экстаза, можно утверждать, что она играет такую же роль, что и наряд шамана, и оба эти элемента можно считать взаимозаменяемыми. Во многих регионах, где маска применяется (причем вне собственно шаманской идеологии), она явно указывает на воплощение мифической фигуры (предок, мифическое животное, бог)545. Со своей стороны, наряд преображает шамана, превращая его на глазах у всех в сверхчеловеческое существо, независимо от доминирующего атрибута, который стремится проявиться: престиж умершего и воскресшего (скелет), способность летать (птица), положение мужа «небесной супруги» (женский наряд, женские атрибуты) и т.д.